Официальная идеология, идеологические расколы и конфликты

Кения / Официальная идеология, идеологические расколы и конфликты

В Кении отсутствует официальная идеология. Вместе с тем руководители Кении традиционно пытались придерживаться принципа, который в сочинениях влиятельного политика «первой волны» Тома Мбойя (в 1960–1969 годах — генеральный секретарь КАНУ) назван «коммуналистическим мировоззрением», а по сути является философией общинного уравнительства. Данный принцип отражает основы традиционной африканской философии, в соответствии с которой индивид может реализоваться только через взаимодействие с общиной и работу на общее благо, раскрыться только с помощью других, вследствие чего недопустимо его обособление от прочих, пренебрежение их интересами и проблемами.

Коммуналистическое мировоззрение стоит за идеей «харамбее» (на языке суахили — «потянем вместе», «объединимся»; взаимопомощь членов общины, направленная на достижение общей цели). В дальнейшем оно легло в основу озвученной Д. арап Мои концепции «ньяйо» («следы»), которая подразумевала поддержание африканских традиций и развитие наследия Дж. Кениаты («единство, любовь, мир»). Схожая идея заметна и в публичных выступлениях Мваи Кибаки. Так, в инаугурационной речи в 2002 году он отметил: «Мы решили отодвинуть в сторону наши различия и личные амбиции, чтобы спасти свою страну».

Идеологическое измерение не является важным фактором политической конфликтности в Кении. Противостояние политических сил, как и в ряде других африканских стран, завершается победой не с целью утверждения той или иной идеологии, а с целью приобретения доступа к властному ресурсу, который, в свою очередь, открывает доступ ко всем прочим ресурсам. Отсутствие ярко выраженного «правого» и «левого» флангов в их западном понимании обусловлено спецификой африканской партийной системы.

Задачей Кении как государственного образования является создание процветающего общества, сочетающего африканские традиции социального развития (в первую очередь, такие, как справедливые условия жизни и труда для всех, взаимная поддержка и взаимозависимость граждан, способствующая минимизации конфликтных моментов и одновременно — всестороннему совершенствованию личности через общение с другими людьми) и лучшие достижения западной цивилизации (политическая демократия, экономический и научно-технический прогресс), обеспечение всесторонней модернизации без ущерба для культурной идентичности. Данные принципы экстраполируются в виде панафриканизма и на региональное измерение внешней политики. Предполагается, что осуществление аналогичных программ в прочих странах Африки будет способствовать достижению всесторонней гармонии на континенте и возрождению африканского духа. Соответственно, помощь соседям в подобных начинаниях по меньшей мере декларируется и по мере возможного осуществляется на практике.

В последнее время, однако, все эти устои подвержены тотальному воздействию глобализации, усиливающемуся открытию ячеек общества внешнему миру, что ведёт к проникновению вглубь современной техногенной культуры, но вместе с тем оборачивается вымыванием традиций, коррупционностью уклада жизни и нивелированием самобытности кенийского общества.

Одним из символов приверженности Кении идеям панафриканизма является государственный флаг, цветовая гамма которого отражает так называемую панафриканские цвета: красный (символизирует кровь, пролитую африканцами за свободу, и одновременно кровное родство всех африканцев), чёрный (цвет трансграничного единства чёрной расы), зелёный (символ природных богатств Африки).

Особенностью, характеризующей расовые воззрения создателей современной Кении, явился отказ парламента ратифицировать законопроект, согласно которому, кенийское гражданство немедленно предоставлялось бы всем желающим из числа афроамериканцев. Том Мбойя полагал, что чернокожие иммигранты из США будут переезжать в Африку не для того, чтобы принять деятельное участие в её развитии, а исключительно чтобы сбежать от дискриминации у себя на родине.

Сложности с определением национальных интересов Кении, как и других африканских стран, возникают в связи с тем, что если «западный» компонент идеологической сферы был в готовом виде привнесён извне, то «африканский» как целое изначально не существовал и постепенно формировался в интеллектуальных кругах, а это создавало широкое пространство для дискуссии. Как следствие, в обществе до сих пор ведутся споры о том, каким должно быть соотношение «европейского» и «африканского» начал, причём острота дебатов зависит от важности сферы общественной жизни, где эта пропорция ещё не до конца определена (ярким примером здесь является проблема прав женщин, где конфликтуют как проевропейски настроенные правозащитники и традиционалисты, так и разные группы правозащитников).

В настоящее время наблюдаются отдельные явления, говорящие о возможном намерении правящих элит постепенно добиться сплочения христианского большинства населения с помощью общих религиозных Оснований, африканских доктрин социального единства (таких, как ставший девизом страны лозунг «харамбее») и суахили как языка новой африканской идентичности. Вместе с тем темпы этого процесса невысоки, а перспективы остаются неясными, поскольку реакция жителей в данном случае с трудом предсказуема.

С другой стороны, суахилийская надконфессиональная цивилизация представляется наиболее вероятным вариантом сплочения в кенийском масштабе. Опыт показывает, что как успешные, так и неудачные модели новой идентичности в Африке все равно в значительной степени конструируются на искусственной (нормативной) основе. Примерами тому могут служить африканская философия, сконструированная африканской интеллектуальной элитой в качестве единого целого на базе фольклора и прочих составных элементов народной культуры, или доктрины сродни заиризации, которые содержали интеграционный посыл, но были плохо продуманы в практическом отношении.

Несмотря на то обстоятельство, что сегодня на суахили издаётся весьма мало литературы по сравнению с английскими многие учебные заведения на разном уровне, а также сами школьники и студенты не считают изучение этого языка полезным, у нынешних и будущих правителей Кении объективно нет более приемлемых основ для консолидации. Нельзя не учитывать и такие аргументы в пользу упомянутого варианта, как положительный опыт суахилизации в Танзании и статус суахили как единственного собственно африканского языка, реально ставшего официальным языком Африканского союза.

Суахилизация в Кении должна будет сопровождаться весьма интенсивной и дорогостоящей пропагандистской кампанией, хотя уже сегодня нельзя отрицать важной роли суахили в сфере устной коммуникации. Ситуация будет в чем-то копировать ситуацию с урду в Пакистане, где после обретения независимости Мусульманская лига поощряла укрепление позиций урду как языка новой национальной идентичности, которую предстояло сформировать. Реализация идеи осложняется тем, что она вступает в противоречие с политической практикой, когда её же разработчики по социальной логике африканской политики продолжают оказывать предпочтение представителям своих народностей и кланов, подрывая введение искусственного единства сверху. Кроме того, активная «коренизация» на ниве языка может ослабить знание европейских языков, что грозит дополнительным отчуждением африканцев от мирового сообщества.

←   Назад  |   Официальная идеология, идеологические расколы и конфликты   |   Вперёд   →

• Главная страница

• Страны мира
• Африка
• Восточная Африка
  • Год образования
  • Географическое положение, площадь, границы
  • Население
  • Индекс развития человеческого потенциала в 1980–2012 годах
  • Язык (языки)
  • Основные политические традиции и этапы политического развития
  • Период британского правления
  • Независимая Кения
  • Конституционные основы и характеристика формы правления
  • Разделение и взаимодействие различных ветвей власти
  • Особенности исполнительной власти
  • Главы государства (президенты) в 1964–2014 годах
  • Особенности законодательной власти
  • Особенности судебной власти
  • Территориально-государственное устройство
  • Местное управление и самоуправление
  • Внешние влияния на формирование и функционирование политических институтов
  • Внутренние конфликты и расколы
  • Исламский экстремизм и терроризм
  • Конфликт на востоке страны (проблема Сомали)
  • Конфликты из-за распределения ресурсов
  • Официальная идеология, идеологические расколы и конфликты
  • Религия и государство, роль религии в политике
  • Африканское христианство
  • Секта Мунгики
  • Политическая роль военных/силовых структур
  • Особенности партийной системы
  • Представительство политических партий в Национальном собрании по итогам выборов 27 декабря 2007 года
  • НПО, корпоративные компоненты политической системы, группы интересов и группы влияния
  • Положение и роль СМИ
  • Положение Кении в рейтинге по индексу свободы прессы в 2002–2012 годах
  • Гендерное равенство/неравенство
  • Национальное хозяйство в контексте мировой экономики
  • Основные показатели экономики в 1990–2010 годах
  • Структура ВВП Кении, по данным Всемирного банка в 2010 году
  • Вес в мировой экономике в 1990–2006 годах
  • Ресурсы влияния на международную среду и международные процессы
  • Военные расходы в 1990–2010 годах
  • Участие в международных организациях и режимах, основные внешнеполитические контрагенты и партнёры, отношения с Россией
  • Внешние и внутренние, традиционные и нетрадиционные угрозы безопасности государства
  • Положение Кении в рейтинге по индексу восприятия коррупции в 1997–2012 годах
  • Размещение территории страны в зоне повышенной опасности стихийных бедствий
  • Экономические угрозы
  • Угрозы безопасности человека